Пронгер: пока не вижу своего возвращения в НХЛ pronger poka ne vizhu svoego vozvrashheniya v nhl 61e58c6d1750a

Пронгер: пока не вижу своего возвращения в НХЛ

За девять сезонов в “Блюз” (с 1995 по 2004 годы) защитник сыграл 598 матчей, набрав 356 (84+272) очков. По итогам сезона 1999-2000 годов, в котором “Сент-Луис” выиграл регулярный чемпионат, хоккеиста наградили призами Харта (самый ценный игрок) и Норриса (лучший защитник).

Защищая цвета “Блюз”, Пронгер пять раз входил в пятерку претендентов на приз Норриса.

Он также выступал за “Хартфорд Уэйлерз”, “Эдмонтон Ойлерз”, “Анахайм Дакс” и “Филадельфию Флайерз”. За всю карьеру в НХЛ, которая продолжалась с 1993 по 2012 годы, он провёл в лиге 1167 матчей, заработав в них 698 (157+541) очков. В 2007 году Пронгер стал обладателем Кубка Стэнли в составе “Дакс”.

 

[Подписывайтесь на нас во “ВКонтакте”, Facebook и Twitter для другого эксклюзивного контента и новостей НХЛ!]

 

Завершив карьеру, он вернулся в Сент-Луис, три года проработал на НХЛ в департаменте по вопросам безопасности игроков, а с 2016 по 2020 годы входил в руководство “Флорида Пэнтерз”, где занимался хоккейными операциями.

8 июля 2020 года 47-летний Пронгер решил покинуть “Пэнтерз” ради семейного бизнеса – вместе с женой Лорен он основал туристическую компанию Well Inspired Travels, занимающуюся организацией люксовых турпоездок.

В интервью NHL.com Пронгер рассказал о предстоящей церемонии, своём бизнесе и карьере.

– Что значит для вас вывод из обращения номера, под которым вы играли в “Блюз”, и как повлияет на вашу жизнь то, что вы в этом списке составите компанию Элу Маккиннису (2-й номер), Бобу Гассоффу (3), Бобу Плэгеру (5), Баркли Плэгеру (8), Брайану Саттеру (11), Бретту Халлу (16) и Берни Федерко (24)?

– Это большая честь. Это значит, что моё пребывание в “Сент-Луисе” что-то значило для клуба, болельщиков и города. Я горжусь, что оставил след в истории команды, что меня и мой номер помнят. Он навсегда останется в истории “Сент-Луис Блюз”, и это очень много значит. Сейчас под сводами висят номера 2, 3, 5, 8, 11, 16 и 24. Теперь там появятся цифры 44. Здорово получилось, что наши с Элом (Маккиннисом) номера находятся в начале и конце этого списка.

– Вы играли за другие клубы, но считаете себя игроком “Блюз” потому что играли здесь дольше всего?

– Да. Если вы вспомните мою карьеру, то увидите, что я попал в эту команду в 20 лет, когда был совсем молодым, а покинул её в 30 уже мужчиной, у которого была жена, двое детей, который понимал, что такое жизнь и хоккей. Здесь я вырос, повзрослел, многому научился и многое понял о разных аспектах игры. Например, как общаться с прессой, как быть профессионалом, как готовиться к играм, что значит быть игроком НХЛ и как войти в число элитных хоккеистов. Меня наставляли и мне помогали великие игроки. Эл был одним из них. Мне довелось играть с Грантом Фюром, (Бреттом Халлом), Джеффом Куртноллом, (Уэйном) Гретцки. Я учился у них тому, как влиять на ход игры, наблюдал, как работает Гретцки, как он тренируется, как готовится, обращал внимание на мелочи, извлекал всё полезное. Главное – внимательно наблюдать. Это требует времени, но постепенно что-то начинает получаться. Сначала чуть-чуть, а затем всё меняется кардинально.

– У вас было много удачных сезонов, но самым успешным стал чемпионат 1999-2000 годов. Тогда вас наградили призами Харта и Норриса. Как это было?

– Я отлично поработал тогда в межсезонье. Предыдущий чемпионат обошёлся без травм, мне не нужно было летом восстанавливаться, я смог сразу приступить к тренировкам. Я четко понимал, что мне делать, чтобы заиграть в свой хоккей. Я повзрослел, стал играть лучше, стал понимать, что к чему, как нужно готовиться. Все эти вещи сложились вместе и стали давать результат. Годы тренировок помогли мне понять нюансы хоккея. Я работал над моими недостатками, развивал сильные стороны, чтобы и дальше обращать их в свою пользу. А ещё нужно вспомнить сезон, когда я очень часто выходил на площадку с нашим сдерживающим звеном в равных составах. Там играли Скотт Пеллерин, Крэйг Конрой. Тот сезон им также удался. Наша пятерка была похожа на звено в “Анахайме”, в котором я играл с Робом Нидермайером, Сами Палссоном и Трэвисом Моэном. Мы много времени проводили в зоне соперников, не давали играть их лидерам, действуя в давление. Мы не форсировали нашу игру, но делали так, чтобы она пришла к нам. Мы читали её, реагировали на развитие событий, и у нас это хорошо получалось. Мы отлично взаимодействовали, потому что много времени проводили вместе на площадке.

Tweet from @StLouisBlues: #NewProfilePic pic.twitter.com/eQiDPluCAu

– Как вы думаете, смогли бы вы остаться в “Блюз” и завершить карьеру в этой команде, если бы не локаут 2004-05 годов и появление потолка зарплат в НХЛ?

– Не знаю. Я давно понял, что не стоит копаться в прошлом. Для всего есть причина. Судя по тому, как люди оценивали мою игру, мою карьеру, каким я был лидером, ко мне накопилось немало вопросов, когда я был в “Сент-Луисе”. Какие-то вопросы были оправданы, что-то было придумано. Некоторые вообще непонятно откуда появились. Но когда я стал играть за “Эдмонтон”, “Анахайм”, “Филадельфию”, всё поменялось довольно быстро. … Мы взрослеем, лучше понимаем хоккей, учимся готовиться к играм. Нужно развиваться вместе с хоккеем. Некоторые думали, что после локаута я стану таким динозавром, хоккей с новыми правилами начнёт обгонять меня. Готов доказать, что новые правила позволили мне играть лучше, чем со старыми. Дело в том, что никто не знает, как всё обернется.

– Чем вы занимаетесь сейчас?

– Моя жена открыла компанию по организации люксовых туристических поездок. Работая во Флориде, я стал ей помогать. Помогал ей составить бизнес-план, искал нужных людей, налаживал контакты. Мне это понравилось, а во “Флориде” тогда дела шли не очень хорошо. В детстве у меня было несколько увлечений. Понятно, что я горел желанием попасть в НХЛ. Но мне также хотелось открыть свой бизнес или стать президентом, может быть, генеральным менеджером клуба НХЛ. Одна моя мечта сбылась, но всегда чувствуешь, когда что-то начинает идти не так. Тебе говорят, что нужно делать, куда идти, и так в течение 30 с лишним лет. В итоге от этого начинаешь уставать, хочется жить своей жизнью, делать что-то своё. Я никогда не идентифицировал себя в качестве хоккеиста. Я – Крис Пронгер, и я играл в хоккей. Я всегда стремился отойти от стереотипов, от аналогий, сравнений с кем-то ещё. Мне понравилось то, чем мы стали заниматься, я почувствовал, что могу помочь нашим клиентам в плане организации поездок. Многое в моей работе сейчас строится на личном жизненном опыте, на опыте наших собственных путешествий, которые мы предпринимали, чтобы помочь мне восстановиться, хорошо провести время с семьей, наладить отношения с детьми.

– Как вы думаете, ваши достижения в спорте, в том числе на международном уровне, приносят вам пользу в работе с клиентами?

– Конечно, как и то, что я играл с ребятами из разных стран, с разным уровнем воспитания, выросших в разных условиях. Мои ровесники росли, когда в лиге всё крутилось в основном вокруг Северной Америки. Они привыкли к этому. Но постепенно в НХЛ стали появляться европейцы. Посмотрите, сколько сейчас канадцев играют в лиге и вспомните, сколько их было в 1993 году, когда я начал карьеру. Их количество резко сократилось, и это хорошо. Это значит, что игра развивается. Это значит, что игроки из всех слоев общества попадают в НХЛ. Это здорово. Хоккей прогрессирует. Наш вид спорта привлекает всё больше людей, интерес к нему растет.

– Вы исключаете возвращение в НХЛ? Или вы нашли новую страсть в жизни?

– Знаете, я давно понял, что не стоит ставить на чём-то крест раз и навсегда, потому что никто не знает, как сложится жизнь. Но пока я не вижу, как вернуться в лигу, не понимаю, чем мне заниматься в хоккее. Я задумывался о работе комментатора, но по времени не сложилось. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь, я доволен тем, что помогаю людям путешествовать, знакомлюсь с новыми людьми. Для меня это самое интересное. Мне нравится знакомиться с образом жизни других людей, как они справляются с повседневной жизнью, с вызовами и требованиями нашего мира. Когда я играл, я наблюдал за другими хоккеистами, за их действиями, пытаясь понять, что может пригодиться мне. В жизни происходит то же самое. Я смотрю, как люди справляются с пандемией, со стрессом, как растят детей, чем занимаются изо дня в день. Мы учимся, обращая внимание на разные вещи, разговаривая с людьми, прислушиваясь к ним.  

– Какое событие было самым странным, необычным, самым сумасшедшим во время вашей карьеры игрока НХЛ?

– Шайба после щелчка попадает в область сердца, случается сбой в его работе – это не самое простое. Не знаю, можно ли это назвать необычным, но сумасшедшие вещи случались. Я уже говорил, что для всего есть причина. Часто можно вспомнить что-то и подумать: “А что было бы, если я этого не сделал?” Или: “А как бы сложилась жизнь, не случись этого?” В течение одного сезона меня беспокоило колено. Оно не мешало мне играть, не мешало ходить. Неприятные ощущения возникали, когда я выходил или садился в машину, когда вставал с кровати. Я решил сделать МРТ, и оказалось, что у меня разорван мениск. Я подумал, что займусь этим после сезона. Чемпионат для нас складывался удачно. Это был сезон 2000-01 годов. Проблема обнаружилась перед “Матчем звезд”. (Генеральный менеджер “Блюз”) Ларри (Пло) говорит мне: “Давай всё исправим”. Я ему отвечаю: “Если уж этим заниматься, то делать всё нужно серьёзно, и тогда я не буду торопиться с возвращением”. Мне сделали операцию, сезон после “Матча звезд” продолжился, и тут выяснилось, что дела у команды идут не очень хорошо. Мне говорят: “Слушай, ты нам нужен”. А я не готов, но всё-таки вернулся, и в первой же игре после щелчка моего одноклубника шайба прилетает мне в руку. Он выбрасывал шайбу из зоны, а я выходил из штрафного бокса и кричал ему, чтобы он отдал мне пас. Он щелчком попытался выбросить шайбу. Я закрылся рукой, и она попала в незащищенное место. Мне установили пластину в руку, я пытался вернуться. Мы тогда проиграли в финале конференции “Колорадо”, я рукой едва мог шевелить. К следующему году рука не успела восстановиться. И тут я рву связки в колене в серии плей-офф против “Детройта”. Мне делают операцию на кисти руки и на колене. Сейчас я думаю, что ничего этого не было бы, не согласись я тогда на операцию по удалению мениска. Оглядываясь назад, хочется копнуть как можно глубже, понять, с чего всё началось. Я сделал операцию, которую не хотел. Но c’est la vie – такова жизнь.

Источник записи: nhl.com
Рефер: NHL.com
Дата рефера: 2022-01-17 22:34:05
Категория записи: НХЛ, События

Оставьте свое мнение прямо сейчас

This site is protected by reCAPTCHA and the Google Privacy Policy and Terms of Service apply.